Про 28 сентября.
К пяти часам надо было явиться в белладжио на празднование свадьбы брата Эдика.
Заранее было куча волнений по поводу одежды, причем у меня-то давно все было решено, но все было не решено для мамы. Полдня, забрав меня с физики, таскались по обувным, естественно ничего не найдя лучше того, что уже было. Потом были этические заметки и поучения, в ходе которых я окончательно перепугалась. У нас разные с мамой понятия об утешениях. Бабушка сказала, что мне надо было отказаться. В общем, я в конец обозлилась и расстроилась.
Дед правда отвез, оценил мой внешний вид, собственноручно надел на меня белые часы и жемчужный браслет, в общем, дал добро. Спасибо ему за это.
В белладжио меня посадили в зашторенный уголок к бабуле Эдика, я ей жаловалась, что боюсь : D Получала поддержку. Поначалу нас не познакомили, так что я даже имени не знала, неловкости. Ну пришел Эдик, сел рядом, стало спокойно, потом я и имя прочитала, Матрена Митрофановна, удивительно.
Было с десяток столов, за нашим сидели мы и три китайца. Картина маслом. Через час китайцы непонятькуда свалили, ну и стол был полностью в нашем распоряжении. Чудесно. Эдика надо было успокаивать, чтоб не волновался по поводу выступления, отыграл то замечательно, как и ожидалось. Вообще обособленно от всего было, я и довольна, не нужно волноваться, как не сказать лишнего.
Вокруг были занимательные люди, живая игра на саксофоне, очень вкусные салаты, особенно те, что с тунцом. и вообще хорошо.
К пяти часам надо было явиться в белладжио на празднование свадьбы брата Эдика.
Заранее было куча волнений по поводу одежды, причем у меня-то давно все было решено, но все было не решено для мамы. Полдня, забрав меня с физики, таскались по обувным, естественно ничего не найдя лучше того, что уже было. Потом были этические заметки и поучения, в ходе которых я окончательно перепугалась. У нас разные с мамой понятия об утешениях. Бабушка сказала, что мне надо было отказаться. В общем, я в конец обозлилась и расстроилась.
Дед правда отвез, оценил мой внешний вид, собственноручно надел на меня белые часы и жемчужный браслет, в общем, дал добро. Спасибо ему за это.
В белладжио меня посадили в зашторенный уголок к бабуле Эдика, я ей жаловалась, что боюсь : D Получала поддержку. Поначалу нас не познакомили, так что я даже имени не знала, неловкости. Ну пришел Эдик, сел рядом, стало спокойно, потом я и имя прочитала, Матрена Митрофановна, удивительно.
Было с десяток столов, за нашим сидели мы и три китайца. Картина маслом. Через час китайцы непонятькуда свалили, ну и стол был полностью в нашем распоряжении. Чудесно. Эдика надо было успокаивать, чтоб не волновался по поводу выступления, отыграл то замечательно, как и ожидалось. Вообще обособленно от всего было, я и довольна, не нужно волноваться, как не сказать лишнего.
Вокруг были занимательные люди, живая игра на саксофоне, очень вкусные салаты, особенно те, что с тунцом. и вообще хорошо.
Один раз велели быть чайкой, и один раз Эдик должен был петь "Елеееена". И танцевать медленный танец. Вот это могло бы и не кончаться.
Потом меня дернули обратно. Слишком рано. Мама кричала в телефон, потом сбросила, сказала, делай, что хочешь. Поехали домой.
Я дулась, мама злилась, дядя Юра с тетей Люсей боялись. Мама сказала, что я всех предала, обидела дядю Юру, маму и капут. Уладили. Дня в семье хватает на стихание конфликта. Как потом оказалось, мама за день в конец умоталась, из за деда распереживалась и нуждалась в моей помощи, что мне не объяснили, конечно же, а сразу спустили собак. И стыдно, и обидно.
Потом меня дернули обратно. Слишком рано. Мама кричала в телефон, потом сбросила, сказала, делай, что хочешь. Поехали домой.
Я дулась, мама злилась, дядя Юра с тетей Люсей боялись. Мама сказала, что я всех предала, обидела дядю Юру, маму и капут. Уладили. Дня в семье хватает на стихание конфликта. Как потом оказалось, мама за день в конец умоталась, из за деда распереживалась и нуждалась в моей помощи, что мне не объяснили, конечно же, а сразу спустили собак. И стыдно, и обидно.
День воскресный - посвященный семье. С утра все было печально, как последствие, к обеду распогодилось. С моей стороны. А с другой стороны ситуация обострилась. Дед стебался над дядей Юрой, все остальные малость ошалели, бабушка пыталась поставить деда на место. Стало получше, когда дед хорошенько выпил и начал говорить мне, как все ладно и хорошо. Тогда все вздохнули свободнее.
Потом я, мама и гости уехали. Нас с тетей Люсей отправили в художественный музей, а мама с дЮрой отправились ставит машину. Подразумевалось, что они к нам присоединятся, но не случилось. Сначала мы зашли в антикварный магазинчик при музее и там остались больше, чем на полчаса. Проходили миром японцы, американец и француз, и дед за прилавком с каждым душевно разговаривал на их языках, я и рада , уши распустить. Но это потрясающе. Потом я нашла два альбома со старинными открытками и коробку с фотографиями. Кто отдает память? Возможно, наследников не осталось, вымер род. Лица, таких нет теперь, странные ощущения. Тетя Люся успела купить сувениров и билеты на выставку, пока я копалась в фотографиях. Посмотрели картины. Русские понравились в этот раз больше зарубежних, они светлее и более добрые, что ли.